- Г-н Саруханян, в последнее время обсуждения, связанные с поставками «голубого топлива» в европейские страны, становятся все активнее и жарче. По каким трубам пойдет газ в Европу - «Набукко» или «Южный поток», - этот вопрос стал ключевым на недавно проведенном энергетическом форуме в Софии. А уже в ходе пражского саммита «Южный коридор - Новый Шёлковый путь» была принята декларация о газопроводе «Набукко», под которой подписались президенты Азербайджана, Турции, Грузии и глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу. Парадокс, однако, заключается в том, что к проекту “Набукко”, который вроде начинает обретать реальные очертания, пока еще не присоединились наиболее крупные газодобывающие государства – страны Центральной Азии и Иран, которые, собственно, и должны заполнить газопровод. При существующем раскладе (учитывая возможность открытия в обозримом будущем армяно-турецкой границы) какой, по-вашему, должна быть позиция Армении в вопросе реализации нового газового проекта?

- Сегодня многие аналитики, политологи в Армении склонны напрямую связывать вопрос нашего участия в проекте «Набукко» с урегулированием, в частности, нагорно-карабахского конфликта. Дескать, по разрешении конфликта Армения станет транзитной территорией, в том числе для экспорта нефти и газа. Думаю, это ошибочная точка зрения. Решение нагорно-карабахского вопроса не особо повлияет на проект, реализуемый Азербайджаном, потому что газотранспортные и нефтепроводные ветки из Азербайджана в Турцию уже существуют. И считать, что разрешение конфликта сразу приведет к строительству газопровода, нецелесообразно. Полагаю, подобная точка зрения тиражируется скорее всего в определенных внутриполитических, идеологических, пропагандистских целях. В то же время тот факт, что Иран, равно как и страны Центральной Азии, пока не присоединился к «Набукко», говорит о том, что сам проект может видоизменяться. Пока что он очень неконкретен. Считается, что должен быть построен газопровод, который доведет иранский газ до Европы через Турцию, и туда же будет направлен газ из Центральной Азии. Между тем четкого географического маршрута пока нет. И именно на данном этапе для Армении открываются достаточно широкие перспективы по «Набукко» – в свете перспектив по нормализации армяно-турецких отношений и открытия армяно-турецкой границы. В итоге, безусловно, наладится экономическое сотрудничество. Первый пример - экспорт электроэнергии из Армении в Турцию, стартующий в этом году. Это стратегическое решение. Если будет разблокирована граница, появится возможность реализации и других транспортно-энергетических проектов, учитывая высокий уровень развития армяно-иранских отношений. Весьма перспективным представляется проект, при котором иранский газ транспортировался бы в Турцию не только через прямой газопровод, уже существующий (он мал по объему и экспортным возможностям), но и через газопровод, проходящий транзитом через территорию Армении, с тем чтобы присоединиться к крупнейшему энергетическому хабу в Эрзеруме.

- То есть Эрзерум станет одним из самых мощных центров по концентрации природного газа, предназначенного для экспорта в Европу… Но какой же резон Ирану обзаводиться новым газопроводом, переправляя «голубое топливо» транзитом через территорию Армении? Ведь с географической и экономической точки зрения это не слишком удобно.

- Согласен с вами. Но суть в том, что Иран, принимая энергетические решения, практически всегда основывается на политической целесообразности. То есть политический фактор в данном случае не только существует – он, можно сказать, определяющий. И именно на этом политическом интересе Армения должна играть и может выиграть. Иран принял стратегическое решение - укрепить свои позиции на Южном Кавказе, в том числе и в Армении, которая рассматривается иранской стороной в качестве одного из ключевых соседей. С этой точки зрения политическая заинтересованность в том, чтобы использовать территорию Армении для экспорта газа в Турцию, в проекте «Набукко» должна быть непременно. Экономическая выгода для Ирана не очень велика, но политические дивиденды будут значительными. Армению и Иран свяжут инфраструктурные нити, способные придать двусторонним отношениям не только долгосрочный, но и действительно стратегический характер, на который не смогут повлиять ни политика Евросоюза в регионе, ни политика США. Пока Иран раздумывает над своим участием в проекте «Набукко» или ведет переговоры с европейскими странами, для нас настало время активно вовлечься во все эти процессы, используя наши связи в Тегеране, заинтересованность Евросоюза в том, чтобы Армения стала одним из ключевых участников в важных для Европы проектах. Для нас наступает очень активная фаза. И мы не должны ее упустить…

- Вы упомянули о не очень значительных экономических и значительных политических дивидендах для Ирана. А в чем будут заключаться дивиденды армянской стороны от подключения к проекту «Набукко»?

- Для нас крайне важно то, что за экспорт иранского газа по своей территории мы будем получать стабильную транзитную ренту, которая во всех транзитных странах, в особенности малых, играет существенную роль в обеспечении макроэкономической стабильности. Другой плюс заключается в том, что Армения, Иран и Турция свяжутся мощным инфраструктурным проектом. А это означает, что в будущем у Турции будет значительно меньше свободы, вздумай она вдруг снова заблокировать границу. Представляете, с каким сильным давлением со стороны европейских потребителей природного газа столкнутся турки, произойди такое!

- А как быть с российским фактором? Ведь Россия явно не в восторге от возможности реализации проекта “Набукко” и своего отношения вовсе не скрывает.

- Верно... Между тем Иран делает шаги к тому, чтобы присоединиться к «Набукко» без положительной реакции со стороны Москвы. Он действует весьма независимо и, думаю, станет участником этого проекта. А для России важна география трубопровода, ибо, если газ начнет поступать прямо на территорию Турции, российского участия в проекте не предвидится вовсе. Если же Армения станет транзитной энергетической зоной, то России это принесет очевидную выгоду, учитывая сильные позиции российских компаний в Армении. Можно предположить, что при таком раскладе «АрмРосгазпром» косвенным образом становится участником проекта по строительству «Набукко», получает свою долю в этом проекте. Армения – стратегический партнер России, а газ, транзитом проходящий по территории стратегического союзника, может стать важным фактором в деле укрепления российских позиций (экономических и политических) не только в регионе, но в целом и в системе мировой энергетической безопасности. Да, пока положительной реакции со стороны России нет, но было бы логичным, чтобы эта реакция наконец дала о себе знать. Ведь превращение Армении в крупный энергетический хаб на Южном Кавказе исходит из интересов России, потому что, повторюсь, этот хаб ее стратегический союзник, и в этом хабе у российских компаний уже есть доминирующее положение.

- Вы сказали, что реализация проекта «Набукко» приведет к усилению позиций Турции в регионе как в экономическом, так и в плане политического влияния. Каким боком это отразится на Армении?

- Очень правильный вопрос. Ситуация такова, что если Турция пойдет по пути превращения в крупный энергетический центр, а это так или иначе произойдет хотя бы в силу географической обусловленности (как транзитного государства для ближневосточной нефти и газа), то надо учесть многие факторы. К примеру, следующие: если данный процесс будет протекать без участия Армении, то для нас он обернется крайне негативными последствиями; если же процесс будет сопровождаться реализацией совместных проектов, в которых Армения станет важным звеном, то на армяно-турецкие отношения это повлияет позитивно, придаст им определенную устойчивость. Конечно, даже если границы откроются и отношения нормализуются, Турция, понятно, вовсе не станет дружественной для Армении страной или стратегическим союзником. Но газопровод, в котором сосредоточатся не только интересы Армении и Турции, но и энергетические интересы Евросоюза, Ирана и т.д., не позволит турецкой стороне быть настолько же независимой в своей политике по «Набукко», насколько она является в вопросе блокады границы. Ну попробуют турки что-то диктовать Армении – к чему это приведет? К прекращению экспорта, а это удар по интересам Ирана и Евросоюза. Вообще, по моему глубокому убеждению, глобальные перспективы Армении напрямую связаны с превращением страны в энергетический хаб – у нас есть для этого все возможности, но мы мало ими пользуемся.

- Вы считаете, Армения должна заниматься, скажем так, энергетическим бизнесом?

- Вне всякого сомнения. Мы должны развивать транзитные перспективы по «Набукко», достраивать свои электровырабатывающие мощности, строить новые, чтобы стать экспортерами электроэнергии. Мы обязаны уже начать политику по инвестированию средств в региональные энергетические проекты. Сегодня есть Иран, Ирак, Туркмения, Казахстан, которые пока еще не полностью вошли в энергетическую карту мира, – они в процессе. И на нынешнем этапе эти государства весьма привлекательны своими льготными условиями для инвесторов из дружественных стран. В этом плане мы должны использовать свои отношения с Ираном, Туркменией, Казахстаном и т.д., дабы начать инвестировать средства в добычу энергоресурсов. Это важно для Армении именно сейчас, потому что, когда тот же Иран, скажем, через пять лет «откроется» для мощных западных компаний, мы по сравнению с ними будем явно неконкурентоспособны. И упустим время. Для Армении энергетика – исключительно перспективная отрасль. Если обеспечить прорыв в этой сфере, она потянет за собой прорывы и в других областях – образовании, науке, производстве. И, наоборот, упадок в энергетике повлечет за собой упадок и в других отраслях…

Зара Геворкян
«Голос Армении», 16 июня, 2009г.
www.golos.am