2008 год, вопреки многочисленным прогнозам, активизировал переговоры по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Аргументы политологов и политиков, предрекающих годичный «штиль» на переговорах, опирались на то, что прошлый год являлся годом президентских выборов не только в Армении и Азербайджане, но и в двух из трех странах-посредниках. Почему-то считается, что увлеченные борьбой на «внутреннем фронте» политики предадут забвению события на Кавказе. При этом не учитывалась давно известная аксиома: в политизированном обществе внутренние проблемы государства зачастую решаются далеко за его пределами. К примеру, сегодня уже мало кто сомневается в том, что грузинская агрессия против Южной Осетии явилась серьезным – хотя, как оказалось, не решающим – подспорьем в избирательной кампании кандидата в президенты США Джона Маккейна.
Вот и Нагорный Карабах невольно превратился в своего
рода индикатор эффективности внешнеполитической деятельности
политиков разных стран, имеющих отношение к нашему
региону. В том числе и проведенная под патронажем Д.
Медведева Московская встреча, имевшая место 2 ноября
прошлого года. Президенту России необходимо было продемонстрировать
миру миротворческие усилия Кремля на Кавказе.
Свою приверженность национальным интересам должны были
доказать населению и кандидаты в президенты Армении
и Азербайджана. Отметим, что у И. Алиева, за отсутствием
в Азербайджане мало-мальски дееспособной оппозиции,
был огромный гандикап в предвыборной гонке, чего в
принципе не могло быть у С. Саргсяна. Данное обстоятельство
способствовало тому, что представители держав по разному
решали проблему «установления контактов»
с претендентами на президентскую должность в Армении
и Азербайджане.
В самом деле, каких либо сомнений в том, кто будет
президентом Азербайджана, ни у кого не было. Позиции
Алиева в авторитарном Азербайджане были исключительно
сильны, что исключало саму мысль о возможности насторожить
его или даже просто заставить задуматься о возможности
возникновения сильной оппозиции, способной поколебать
его власть. В этих условиях сторонним политическим
игрокам на Кавказе оставалось лишь пытаться заполучить
расположение Алиева. Актуальность этой задачи усиливалась
еще и на фоне неуклонно дорожающей практически весь
год нефти.
В Армении задача упрощалась наличием достаточно сильной
оппозиции кандидату от правящей партии. В этих условиях
торг был возможен, и он, несомненно, проводился. Надо
признать, что оппозиции, организовавшейся из прозападного
блока партий и движений в Армении было гораздо легче
договариваться с западными эмиссарами, чем С. Саргсяну.
Будущему президенту необходимо было справиться с задачей
защиты национальных интересов, не теряя при этом наработанной
предшественником многовекторной ориентации во внешней
политике. В отличие от С. Саргсяна, возглавляемая Левоном
Тер-Петросяном оппозиция, свободно владеющая терминологией
западного либерализма и апеллирующая к западным «общечеловеческим»
ценностям, могла позволить себе надеяться на «оранжевую»
помощь, которая, согласно некоторым данным, не замедлила
поступить в их распоряжение.
На этом фоне, и в условиях резко активизировавшихся
переговоров по урегулированию нагорно-карабахской проблемы,
С. Саргсян был лишен возможности свободного лавирования
на переговорном процессе. Представляется, что это обстоятельство
дало возможность проигравшей на выборах оппозиции спешно
облачиться в тогу патриотов и инициировать политические
спекуляции на тему возможной сдачи освобожденных от
азербайджанской оккупации исконно армянских территорий.
Фактор Нагорно-Карабахской Республики
Спекуляции «младопатриотов» не учитывают,
или игнорирует, несколько факторов, главным из которых,
на наш взгляд, является фактор Нагорно-Карабахской
Республики. В самом деле, оказавшаяся в тени предвыборных,
да и просто политических, страстей Армении, НКР оказалась
и за пределами задумывающихся комбинаций некоторых
политических деятелей Армении и не только. Почему-то
считается, что договоренности с Арменией автоматически
распространяются и на НКР. Некоторые горе политики
даже не сомневаются в том, что Степанакерт обязан будет
содействовать претворению соглашений, достигнутых с
Республикой Армения.
Между тем, Нагорно-Карабахская Республика совершенно
свободна в своих решениях и решительна в вопросах защиты
собственных государственных интересов. Более того,
интересы НКР, проблема ее безопасности являются одной
из доминирующих постулатов во внешней политике и неразрывной
составляющей внутренней политики Армении. Совсем не
случайно Л. Тер-Петросян, отстраненный от власти вследствие
пропагандируемой им пораженческой политики, сегодня
«вдруг» оказался в числе наиболее ревностных
защитников интересов и безопасности НКР. Опытный политик
чутко уловил одну важную особенность армянского народа:
никакие внутриполитические взгляды и симпатии не могут
идти вразрез с проблемой безопасности армянских государств
и, в конечном счете, всего народа. Судьба НКР является
основной составляющей внутриполитической жизни Армении,
и человек, не понимающий или не учитывающий этой реалии
армянского народа, просто не вправе именоваться политиком,
тем более, заниматься посредничеством в этом вопросе.
НКР вправе не согласиться с любым решением посредников,
не учитывающим ее интересы. И можно не сомневаться:
в случае принятия подобного решения посредники обязательно
столкнутся с активным неприятием Степанакерта. Преодолеть
«карабахский барьер» будет не просто, вернее,
просто невозможно. Если в годы войны НКР являлась непосредственной
стороной вооруженного конфликта, подвергшейся военной
агрессии Азербайджана страной, то сегодня она выступает
в роли главного гаранта полноценного и окончательного
урегулирования конфликта.
При этом никого не должно вводить в заблуждение часто
упоминаемое территориальное и людское превосходство
Азербайджана над НКР. Это преимущество полностью нивелируется
двумя составными проблемы: а) Армия обороны НКР –
это высокоорганизованный, мобильный, оснащенный достаточно
эффективным современным оружием организм, способный
выдержать длительные военные действия с переводом боев
на ныне контролируемую противником территорию; б) возобновление
боевых действий в Карабахе поставит руководство Армении
(любое) перед необходимостью полноценного вмешательства
в войну. В противном случае это руководство будет сметено
в течение нескольких часов.
Таким образом можно констатировать, что пропангадируемое
официальным Баку военное превосходство Азербайджана
является политической мифологемой, используемой в целях
шантажа мирового сообщества.
Безопасность превыше всего
Тем не менее, иногда можно услышать «предложения»
по передаче Азербайджану отдельных армянских районов,
контроль над которыми был утерян нами в 1918 году и
вновь возвращен в 1993, в обмен на признание Азербайджаном
статуса независимости Нагорно-Карабахской Республики.
Подобные «предложения» могут исходить от
людей, совершенно не знакомых с тюркским менталитетом,
следовательно, не представляющих последствия предлагаемых
ими односторонних уступок, стыдливо именумых «компромиссом».
Подобный «компромисс» игнорирует этническую
принадлежность не только предлагаемых к сдаче районов,
но и тех армянских районов, в которых до 1988-92 годов
компактно проживало армянское население.
Единственная разница между, к примеру, Шаумянским и
Джебраильским районами в том, что из первого армяне
были депортированы в 1992 году, а из второго –
в 1918. И тот и другой районы находятся на территории
исторической Армении, и тот и другой районы принимали
самое активное участие в этногенезе армянского народа.
Сдача или отказ от любого из этих районов, равно, как
и других, естественно, явится «узакониванием»
геноцида и насильственной депортации армян турками
анатолийскими и закавказскими. Но и это не все: сдача
или отказ от любого клочка армянской земли воспримется
врагом как признак слабости и сигналом к новым территориальным
требованиям.
Наконец, какие у Азербайджана основания требовать,
а у нас «дарить» армянскую землю? Неужели
причиной этого идиотизма является то, что на этой земле
пятнадцать или девяносто лет армяне не живут. Но тогда
давайте откажемся от Арарата, Нахиджевана, Ани, Карса,
Карина, Вана... Там тоже вырезали и депортировали армян.
Уже без малого сто лет назад.
Необходимо набраться мужества и признаться самим себе:
единственной причиной для «компромиссных предложений»
является, возможно, неосознанное, стремление избежать
новой войны. И детски-наивное непонимание того, что
эти «компромиссы» способны лишь катализировать
начало новой войны. Ибо следующим требованием Азербайджана
явится «возвращение» Сюника, Севана, Еревана,
Эчмиадзина... Будем отдавать?
Границы армянских государств должны по возможности
полно совпадать с границами исторически сложившегося
на Армянском Нагорье ареала расселения армянского народа,
территорией, на которой сформировался армянский этнос.
Известный американский политолог У. Липпман еще в 1943
году сформулировал определение состояния безопасности
государства: «Государство находится в состоянии
безопасности, когда ему не приходится приносить в жертву
свои законные интересы с целью избежать войны и когда
оно в состоянии защитить при необходимости эти интересы
путем войны». Армянские государства не просто
способны защитить свою безопасность. В случае необходимости
они в состоянии прервать недолгую историю искусственного
государственного образования под названием Азербайджана.
В Баку, кстати, это хорошо понимают. Иначе указанная
«необходимость» давно бы наступила. И будут
понимать до тех пор, пока будут сильны армянские вооруженные
силы.
Безопасность Республики Армения и Нагорно-Карабахской
Республики обеспечивают Вооруженные Силы Армении и
Армия Обороны НКР. Это – сила, не считаться с
которой в Азербайджане не могут. Армянская армия –
оплот наших государств, гарант нашего безопасного существования.
Армянские вооруженные силы – это наше национальное
образование, постоянное укрепление которого является
долгом каждого армянина.
Где бы он ни находился.
Левон Мелик-Шахназарян,